Турецкие записки: Кушадасы, или Новая Скала

Предисловие

Прошел год с моего стародавнего путешествия в Турцию летом прошлого года, а это значит, что пора поведать о нем моему читателю. Выложить в мой блог эту серию я хотел еще в прошлом году после окончания цикла о Балканах, но поскольку цикл о Балканах значительно растянулся по объему и по содержанию, а время все-таки идет, то я не нашел ничего лучше, чем начать публикацию статей сейчас.

I

24 июня 2023 года. Это был удивительный день. Город, окутанный серебряным небосводом, тогда пребывал в своем самом обыденном воскресном ритме. Если бы не сводки новостей, доносившиеся из телефона каждого второго прохожего, а также практически полное отсутствие полиции, то, вероятно, мы бы совершенно не вспомнили о нем. Одни тогда твердили:

— Отставить беспокойство, господа. Очередной политический карнавал. В лучшем случае очередная кабинетная рокировка, маски-шоу.

— Что вы говорите! Еще несколько часов и мы будем смотреть на происходящее из окон своих домов, в нас будут стрелять из автоматов. Город будет завален телами, — застегивая молнию на летней куртке и быстро пакуя последний свой чемодан, отвечали им они.

Поэтому, вылетев из Москвы утром 24 июня, я интуитивно понимал, что летел в какую-то неизвестность, которая сопровождала меня до самого Измира, куда я прилетел ближе к вечеру. Проскочив все бюрократические процедуры, я очутился в декорациях западного курорта с безликими вывесками и магазинами вперемешку с полумесяцами на красных знаменах, дававших знать приезжим, что все-таки это Турция.

За эти несколько часов могло случиться все, что угодно. Это «что угодно» и произошло, потому что никто не мог предсказать именно такое развитие событий. Настолько оно было фантастично и необъяснимо. Черный лебедь. Это было черномырдинское «не будет ничего и это жизнь», увеличенное государственной лупой в миллион раз. Парадоксальная фраза (ведь правильно «ничего не будет и это смерть»), сказанная полуграмотным Черномырдиным стала кредом всей политической жизни.

Вернемся же в солнечный Измир. Выйдя из кондиционерной стужи, я мгновенно почувствовал, как тяжелый июньский воздух, пропитанный кедровыми маслами, стал напирать на меня. И меня тут же одолел забавный парадокс, ведь согласно общепринятой политике запада, русские должны быть отрезаны от западной жизни и существовать как часть третьего мира, где-то ниже Аргентины, но выше Сирии, но я почему-то был среди немцев, англичан и американцев, и, кажется, не отличим от них.

К чему в дальнейшем приведут фантазии западных элит не совсем ясно, но ясно, что ни к чему хорошему, ибо люди прут против реальности. В дальнейшем они продолжат гнуть линию, «адские санкции» будут жёстче, настанет и «головкружение от успехов», но боюсь, что это, в лучшем для них случае, не приведет ни к чему.

Игра ума быстро сменилась сиюминутной потребностью найти автобус, который довез бы меня до гостиницы, находившейся в Кушадасах, и как только он был найден, я не преминул возможностью узнать политическую обстановку у водителя (точнее с помощью него).

Три часа поездки по волнистым дорогам, окруженных без конца полями и горами, прошли очень быстро. Злободневный политик уже давно выбрался из головы моей, и я, оперевшись локтем на жесткий подлокотник и смотря в окно, стал воображать себе древние греческие виллы с виноградниками (и почему-то обязательно с капустой), храмы с ионическими колоннами и ветхие крепости. Все, что за много сотен лет было стерто последующими поколениями, но, что оставило за собой некое ощущение первозданной жизни, comme il faut человеку разумному.

Наконец я прибыл в свою гостиницу, и пройдя ритуал турецкого «гостеприимства», был в своем номере. На следующий же день я решил изведать старый город Кушадас, находившийся в паре километрах от меня.

Кушадасы представляют собой обыкновенный курорт средних размеров c типично турецкой архитектурой, где-то совершенно нелепой, и веющей балканами, а где-то довольно изящной и естественной, вероятно за счет гористого рельефа и прекрасной природы. Порой, под знойным солнцем, могло показаться, что находишься где-то на юге Греции, или пригороде Неаполя или на Капри, и в общем-то, для этого есть большие основания.

До появление турецкого государства и установления над ним европейского контроля, европейцы называли этот город Scala Nova. Scala Nova с средиземноморской lingua franca буквально переводится как «новый порт». Его часто путают с древними городами Неаполисом, Пигелой и Маратесионом. История этих городов тесно связана с историей Эфеса, который располагается в 15 километрах от Кушадас. О Эфесе я более подробно остановлюсь в следующем посте, а сейчас же постараемся разобраться с кошечками, то есть, извините, птичками. Кушадасы с турецкого переводится как «Птичий остров».

Точную географическую привязку этих античных городов историки не могут дать до сих пор, поскольку описания древних (в первую очередь Страбона, Плиния Старшего и Ксенофонта Афинского) были крайне неточными и даже противоречивыми. И не хотят давать потому что, история этого региона сильно связано с подлинной историей христианства. Кроме того, турки очень сильно постарались для ликвидации античного наследия. Приведу цитату из книги путешественника 17 века Жана-Батиста Тавернье, описывающего тогдашнюю Смирну:

«Английские купцы вырыли среди руин Смирны и нашли огромное количество прекрасных статуй, которые они привезли в свою страну. Некоторые из них все еще находят каждый день; однако когда турки находят их, они немедленно их уродуют. Можно предположить, что одна из них была чудовищной величины, поскольку большой палец ноги был отломан от какой-то статуи, за которую я заплатил достаточно много, желая приобрести ее. Я отправил ее в Париж одному знатному человеку, который счел ее большой диковинкой. Этот палец ноги был из твердого белого камня, хорошо вылеплен, и по пропорциям ее фигуру нельзя было счесть меньше Колосса Родосского».

Сколько таким образом было уничтожено, одному Б-гу известно. Если современные турки и позволяют производить на своих землях археологические раскопки, то только как следствие договоренностей с европейскими государствами, пытавшимися таким образом установить контроль над местной интеллигенцией, и появления туризма.

Античности же даже в небольшом Кушадасы не так уж и мало. О ней есть некоторые сведения из заметок путешественников 18-19 века (например у Чарльза Томпсона https://archive.org/details/bim_eighteenth-century_the-travels-of-the-late-_thompson-charles_1744_3).

Вот, например, небольшой археологический парк под открытым небом. Ничего, впрочем, особенного, но какой-нибудь антиковед отыщет даже здесь что-нибудь любопытное.

Гигантские амфоры, участки колонн — это лишь один из ракурсов этого небольшого парка

Колонна с солярным узором. По всей видимости третий век.

Где-то античность спрятана за семью печатями, и идентифицировать ее бывает практически невозможно. Взгляните на эту скромную статую девушки, сделанную явно в греко-римскую эпоху (иначе просто не может быть). Стояла она возле главных ворот замка Гюверсинада. Атрибутировать ее местные краеведы никак не смогли. Были лишь высказаны робкие предположения, опирающиеся на достоверные им исторические сведения: «может быть это Дева Мария, оставленная генуэзцами?». Неизвестно, а согласитесь очень интересно.

Но конечно же туристу (прежде всего западному) будет гораздо интереснее выслушать шахерезадовские сказания о великом турецком флоте или о славном турецком адмирале Барбароссе, правда чья мать была гречанкой (или испанкой), и чью легенду на 90% выдумали европейцы.

Пущенок побольше, команду дюжину человек, взорвать дамбу и можно свой мальтийский орден основывать.

История крепости не совсем ясна. Не ясно даже, кто ее основал. То ли генуэзцы во времена крестовых походов, то ли сами турки. Часть ее (дамба и стены) и правда была отстроена турками после Пелопоннесского восстания, в начале 19 века. Это и видно на гравюре 18 века. До возведения там крепостных стен с дамбой это был небольшой остров с смотровой башней, прикрывающий город от ветра.

Подобным образом, на небольшом острове, был основан Кадис, изначально колония финикийцев, который торговал с варварскими испанскими племенами из Тартессы. И правда, читая путешественников 18-19 века, мы видим, что Скаланова играла роль портового города, где происходила торговля франков (итальянцев и французов) с греками и турками. Свое значение как порт он в значительной степени потерял после запрета турецким Султаном грузить туда товары, предназначенные для Смирны.

Скорее всего, Кушадасы и правда был основан европейцами. Некоторые путешественники (например де Турнефор) заметили, что город был отстроен в типичном средиземноморском стиле, вымощен, и кроме того, расположение его улиц не было свойственно турецким городам, что ощущается даже сейчас. В нем всегда присутствовали европейцы, поэтому город для них не был чужим, как, кстати, и остальные города турецкого средиземноморья. Судя по дальнейшей истории, генуэзцы были на этом празднике жизни слугами. Почему так? Потому что в 1261 эти же генуэзцы отвоевали грекам Константинополь, державшийся 58 лет под властью латинян.

В паре километров от острова находится другая археологическая интересность — Каравансарай. Этот тип сооружения, свойственный для Турции, Ирана, Крымского ханства и Кавказа, представлял собой многофункциональный комплекс или гостиницу.

Первоначально караван-сараи (или по-турецки ханы) представляли собой площадь, где кочевники продавали награбленное добро: золотые часы, мебель, дамский пеньюяр. На этих площадях первоначально концентрировались торговцы, к которым постепенно примыкали цирюльники, извозчики и даже жрецы, которые исповедовали религию пришлых купцов. Вместо базарных рядов появлялись магазины.

Однако же подавляющее большинство этих караван-сараев находится в центральной Анатолии, где турков было относительно много, и где у них было свое государство (Султанат Рум), но в случае Кушадасы мы имеем ситуацию, когда уже развитое государство строит по готовым лекалам контору для местных татар. Причем сами татары уже не грабят просто так чужое добро и продают его здесь, а работают на родное государство за 120 рублей жалования. Это однозначно говорит о очень позднем появлении этого сооружения. Конец 17 века.

С 1968 года оно и вовсе потеряло всякую ценность и было переделано в гостиницу. В гостинице даже был Джимми Картер. В общем-то закономерный итог. Сейчас гостиницу, насколько я понял, закрыли, и по состоянию на июль 2023 года там шел какой-то ремонт.

Насколько турков не интересует история этого города, наглядно демонстрирует другая археологическая находка, увиденная мной почти случайно. Это акведук. Когда построен точно неизвестно. Может 1 год нашей эры, а может и до нашей эры. Может быть и 1500, а может и 1800. Единственную цифру, которую я нашел в интернете это 1617 год (https://vici.org/vici/29435/). На этом можно было поставить точку, но в 2021 году недалеко от Кушадасы был найден фрагмент раннеримского акведука. Археологи сделали робкое предположение, что этот акведук был частью 43-х километровой сети, доставлявшей воду в Эфес.

Все, что сделали турки с городом за последние сто лет — это сбывшаяся мечта Камиля Галеева о независимом Татарстане с прозападной культурой, портретами Габдуллы Тукая на каждом углу и еще вдобавок с первоклассными курортами, которыми владеют татары. Всюду демократия, современное искусство, постмодернизм-карнавализм, граффити. Все как у них.

На рынках, предназначенных для западных туристов, представлены прекрасные гобелены «Тайная вечере» Да Винчи, «танец дервишей, пребывающих в религиозном экстазе». Для менее искушенных меценатов есть изящные сто долларов образца 2006 года.

Ничего особенного. «Туризм», «так модно», «это бизнес», но уже становится очевидно, что у турков слепое пятно в живописи и пластическом искусстве. Я лишь утвердился в своем мнении, когда стал ходить вдоль прекрасной набережной, откуда мне открывался вид на чистейшей красоты море. Убогие гипсовые скульптуры големов, играющий мурку на бандуре или босоногий Тургенев (Турген-оглу) с Муму. Что вы хотели от нации, столетиями уродовавшей античные памятники культуры? (Обращаясь к европейским верхам) Вы думали что-то будет...?

Однако с архитектурой у современных турков все неплохо. Подозреваю, что здесь, на эгейском побережье, это влияние средиземноморской цивилизации. Прежде всего греков, итальянцев. Где-то было очень похоже на Грецию или Южную Италию (Катанзаро например), особенно в худших проявлениях: мусор на дорогах, ветхость.

Много где я видел откровенные «Балканы», — не забывайте, что многие современные турки пришли именно оттуда, — показывать я их не буду, у нас все-таки belles-lettres. Ухудшает ситуацию еще то, что большая часть города (процентов 80) была застроена после 70-х, в отвратительном стиле, который можно описать как «гостиница Интурист. Из-за турецкого размаха, с которым отстраивался этот город, город оказался забит такого рода архитектурой. Хотя это, конечно, не советский модернизм, а ля УССРокко, но впечатление портит.

Забью еще один гвоздь в гроб турецкой скульптуры. На городской окраине, возле шоссе, обнаружил такую замечательную композицию «турецкий офицер спасает английского эмиссара». Хотели показать одно — получилось совсем иное. Сзади с полумесяца выглядывает Ататюрк. Конспирируется.

Удалось, впрочем, мне здесь повстречать и соотечественников. Одни живут здесь уже давно, и совершенно «отуречились», другие же, в основном программисты проводят все время в кофейнях под кондиционерами.

Кстати, в одной из кофеен, в которую я заглядывал чаще других, я обнаружил такой вот прикол. Это граффити с собаками владельца кофейни. Ничего особенного, скажете вы, но присмотритесь повнимательнее к собаке слева, как сделал это я. Сначала мне показалось, что собака похожа на Добби из Гарри Поттера, чем я поделился с утенком Skripach. Тот в свою очередь, заметил, что собака похожа на Путина. Я поспешил поделиться этой находкой с хозяином кофейни, от которой у него сначала отнялась речь (в том числе и турецкая), потом проступил пот на лице. Реакция его не была похожа ни на речь, ни даже на крик (слишком он был тихим). Это было что-то вроде «о-у-у». Разговор был недолгим.

«Посчастливилось» мне увидеть и украинских «беженцев». Их по городу было довольно много, сравнительно с русскими, вели они себя более развязно, и видно, что за прошедшие десять лет они окуклились совершенно. Более всего меня удивила одна сценка, как одна украинка из Западной Украины, стала сначала ругать (явно на публике) какого-то другого украинца (по ее мнению схидняка) за то, что тот неправильно говорит на мове, и вообще у него москальский акцент. Тот в свою очередь тоже стал по-хрущевски «огульно хаять» собеседницу за полонизмы. В общем, людей жалко.

Такова жизнь. Человек выдумывает все более новые и изощренные формы существования, а природа лишь наблюдает пока дети не наиграются. И плевать ей на все достижения турков, идеи европейцев и козни англичан. Всех переживет. Ведь пережила когда-то греков, римлян, византийцев, латинян, генуэзцев, османов и даже итальянцев. Чертова пропасть. Все в конце концов покатились в тартатары. Вот она, великая природа, где некогда возник современный человек. Где было его великое детство.

Я гулял вдоль диких полей, немощеных дорог и заброшенных домов, заросших кустарником, где власть человека была совсем слаба. Под палящим солнцем, от которого прятался даже самый загорелый турок. Было мимолетное ощущение давно прошедшего детства. Было то же солнце, те же горы громоздились за кедровыми и можжевеловыми рощами. И был это Крым.

Выйти бы в дикое поле, поселиться в лачуге, если не получится, то можно и на брошенной фабрике. Обязательно близ горы, можно и на ней. Уйти от всей этой отвратительной повседневности, нашей, так сказать, реальности, в глухую бесконечность, низвестись до какого-нибудь зверя и забыться вовек.