Энциклопедия Дидро: Рыцарский роман
kodor
30 сентября 2022
Рыцарский роман ( беллетристика ). Кажется, что безупречное царствование Карла Великого стало источником всех рыцарских романов и самого рыцарства, хотя в те времена мы еще не можем наблюдать его, и даже последующие века, доблесть рыцарей почти одна решала судьбу поединков; но тогда уже известны особенно благородные подвиги.
Как бы то ни было, роман о Турпине, архиепископе Реймском, который, по общему мнению, можно считать отцом всех рыцарских романов, едва ли был сочинен, кроме как в конце 12 века, примерно через 250 лет после смерти Карла Великого.
Грифиандр утверждает, что автором этой хроники был монах по имени Роберт, и что она была написана во время Клермонского собора, созванного папой Урбаном II в 1095 году. Тогда Петр Пустынник проповедовал крестовый поход, и целью романа постоянно было возбуждать умы людей и воодушевлять их на войну против неверных. Предполагается что его имя Турпин, а этот монах, безусловно, очень плохой историк.
Значение Карла Великого, его непревзойденные боевые подвиги, равные подвигам самых прославленных рыцарей, сила и отвага его племянника Роллана хорошо заметны в рыцарстве, появившемся во время его правления. Дюрандаль — это меч, который имели в виду все последующие романисты; он рассекает камень на две половины руками Роланда, ослабленного кровоизлиянием . Этот умирающий герой трубит в свой рог из слоновой кости, и его последний вздох так ужасен, что рог ломается. Эти чудеса силы, сообщаемые без необходимости, дают понять, что они были получены в то время, когда была составлена хроника, и что автор говорил на языке своего времени.
Из чтения Турпина следует, что рыцари не были известны ни по имени, ни по действию ни до правления Карла Великого, ни даже во время его правления: что до сих пор доказывает молчание его летописцев-современников, или тех, кто писал уже после его смерти. Таким образом, именно в промежутке между жизнью этого великого короля и жизнью так называемого Турпина мы должны поместить первые идеи рыцарства и всех романов, которые были им сочинены.
Рыцарство, кажется, все еще черпает свой блеск, злоупотребляя легендами; характер человеческого ума, стремящийся к чуду, только возвел их как гиперболу. Короли запрещали это, подчиняя романы жестким формам, обычаям и законам дворян, которые, помутненные своей доблестью, были склонны изображать из себя тиранов своих собственных вассалов.
В те ранние дни ничто не упускалось из виду, что могло вдохновить этих свирепых мужчин честью, справедливостью, защитой вдов и сирот и, наконец, любовью к женщинам. Комбинация всех этих моментов последовательно произвела обычаи и законы, которые служили тормозом для тех людей, у которых их не было и чья независимость вместе с глубочайшим невежеством, заставляла их очень бояться.
Идеи и романтические произведения перешли из Франции в Англию. Джефри Монмутский, кажется, является автором Брута.
Роман «Сангреаль», сочиненный Робером де Бруном, больше остальных наполнен любовью и галантностью. Романтические идеи приобретали все большее распространение. Именно этот роман породил главные приключения двора короля Артуса. Эти же самые произведения были тиражированы, и поэтому стали очень модными во времена правления Филиппа IV Красивого, родившегося в 1268 году и умершего в 1314 году. С тех пор появились все наши другие рыцарские романы, такие как Амадис Гальский, Оливия, Пальмерин Англии и многие другие, до времен Мигеля Сервантеса, испанца.
Он был секретарем герцога Альбы, а когда уехал в Мадрид, с ним презрительно общался герцог Лермский, премьер-министр Филиппа III, короля Испании. Затем Сервантес, чтобы отомстить этому министру, презиравшему литераторов, сочинил роман о Доме Кихоте, замечательное произведение и прекраснейшую сатиру на всю испанскую знать, которые все были упрямыми рыцарями. Он опубликовал первую часть этого гениального романа в 1605 г., а вторую — в 1615 г. Умер очень бедно около 1620 г., но репутация его никогда не умрет.
Отмена турниров, прекращение внутренних и внешних войн, запрещение единоборств, угасание магии, заклинаний и чар, и справедливое презрение к легендам, словом, тот новый облик Европы и Франции Людовика XIV, сменивший храбрость и романтическую на галантность более остроумную и спокойную галантность. Люди более не вкушали удовольствие от неповторимых подвигов Амадиса.
Столько захваченных замков, убитых великанов, убитых рыцарей, проклятых чародеев...
Они отдавались очарованию описаний, рассчитанных на то, чтобы вдохновить сладострастие любви, те счастливые порывы, которые когда-то изображались в греческих романах средневековья; сладость любить и быть любимым, словом, ко всем тем нежным чувствам, которые описаны в романе "Астрея" Оноре д'Юрфе.
где в сладком покое любовь одна тревожит прекрасных героев...
Наконец, мы видели в последнее время в нашем царстве новый род гермафродитной галантности, которая крайне плоха, или, лучше сказать, представляет собой лишь неприкрытую фальшь чувственных удовольствий.