Шекспировские чтения 4: Амблетто (вторая часть) или о расизме

Следующим на нашем кухонном столе шекспировских чтений идет знаменитый «Отелло». Кажется, самая известная трагедия Шекспира.

Тема бесчисленных войн христиан и мусульман, как впрочем и тема христианского рабства была известна в Европе с давних времен, на нее было сочинено такое же бесчисленное число рыцарских романов, пьес, опер и романов. Среди прочих «Неистовый Роланд», «Похищение из сераля» Моцарта или «Мехмед II» Россини. Многие из них ближе к началу 20 века плотно закрепились в чуланах европейских театров, а сейчас из-за политики мультикультурализма и вовсе «отменены».

Известно, что сюжет «Отелло» был заимствован у второклассного итальянского новеллиста Чинцио. Существовал ли он в самом деле или нет, это вопрос отдельный. Можно предположить, что под именем Чинцио и более известного Боккаччо были сверстаны рассказы разных современных им итальянских и античных авторов, а можно предположить не менее парадоксальную мысль, что многие эти рассказы есть ни что иное, как небрежный пересказ античных произведений (часто сомнительных). Например, второй по популярности новеллой Чинцио «Орбекка» является лишь пародией на трагедию «Фиест» Сенеки, на основе которой Шекспир напишет своего кровавого «Тита Андроника». Но это все лишь довод ума.

Сюжет итальянской новеллы во многом схож, но, как заметил Толстой, также напыщен авторскими дополнениями как платье берберского пирата, украденное с корабля с женским одеянием. Кроме новоявленных зрителю персонажей (довольно скучных и неудачных), шекспировской Отелло оказывается еще эпилептиком и шаманом, а история Кассио и платка объясняется у него столь длинно и странно, что не идет ни в какое сравнение с простым как правда итальянским первоисточником. Более всего нелепа у Шекспировской инсценировки смерть Дездемоны. Здесь я посмею привести слова Толстого о ней:

Монолог же Отелло над спящей Дездемоной о том, как он желает, чтобы она убитой была такой же, как живой, что он и мертвою будет любить ее, а теперь хочет надышаться ее благовонием и т. п., совершенно невозможен. Человек, готовящийся к убийству любимого существа, не может говорить таких фраз и еще менее может после убийства говорить о том, что теперь солнце и месяц должны затмиться и земля треснуть, и не может, какой бы он ни был негр, обращаться к дьяволам, приглашая их жечь его в горячей сере и т. П.

Все это приводит к тому, что герои совершенно лишаются своих мотивов. Действия их становится нелогичными и абсурдными. Зритель сначала недоумевает, затем хихикает, а в конце вовсе тихо покидает зал. Наконец из передних рядов издается «не верю» Станиславского.

Пожалуй самое интересное это то, что легким движением руки, мавр из итальянской новеллы каким-то чудом превращается в негра. Подмена, вроде бы, почти незаметная, но очень важная.

В восприятии европейцев того времени мавры были пиратами из южного и восточного средиземноморья. Занимались они известно чем — грабежом кораблей, каперством и работорговлей, в том числе и в Европе. Понятна и социально-этническая драма новеллы итальянца: они больше всех пострадали от набегов мавров и сарацин (это только в Новое время) и нравы этих замечательных народов они знали прекрасно.

Ди и кроме того в Италии были самые тесные, и не побоюсь сказать этого, полюбовные связи с выходцами из Северной Африки и Ближнего Востока. И тому масса примеров. Например, Герцог флорентийский Алессандро де Медичи детто Моро, бывший отпрыском Джулио Медичи и чернокожей рабыни. Отличился он, как известно, особой развратностью и жестокостью.

Причем внешне мавры могли не сильно отличаться от, например, выходцев из Южной Италии. Для демонстрации, советую вам посмотреть на сборную по футболу Алжира и Марокко.

Вычурно негритянскую внешность Отелло создали английские актеры в 18-19 веке, пытавшиеся подчеркнуть африканское происхождение главного героя. Хотя думаю, что ближе к правде другая более конспирологическая версия: вероятно, когда итальянцы англичанам впервые показали Отелло, актер, игравший Отелло, носил маску Арлекина.

Первым чернокожим актером исполнивший эту роль стал афроамериканский актер Айра Олдридж. Его биография в Википедии в корне неверна. Олдридж с самого начала был слугой английского актера Эдмунда Кина.

Кин, крайне удачно выйдя замуж за немолодую сороколетнюю актрису и по совместительству дочь антрепренёра Сару Сиддонс (Кину было 20), быстро оказался в театральных кругах Лондона и скоро закрепился на сцене, играя в Шекспировских постановках. Кин был актером плохим, но сумел обрести популярность за счет ряда выходок. Одной из таких выходок был как-раз таки Олдридж, который стал играть на сцене персонажей Шекспира и принес Кину известность. После этого Кин довольно скоро спился и умер, а Олдридж стал довольно популярным актером и исколесил всю Европу (в том числе Россию).

Следующим этапом очернения негритизации Отелло стало приглашение англичанами на роль Отелло известного афро американского певца Поля Робсона в 1930 году в Лондоне. Именно с тех пор Отелло стал восприниматься как расовая драма. Американцы это проглотили и переварили. Теперь там уже сорок лет роль Отелло играют одни черные. Думаю, сейчас более актуальна для современной Америки другая версия Отелло, где главного героя играет белый человек, а вокруг него одни негры.

Причем американцам из-за врожденного расизма (One-drop rule) так и не пришло в голову, что Отелло не был никаким негром и даже мулатом, а был мавром. Точнее они этого просто не видят. Хуже даже то, что для них нет никакой разницы между немцем и турком, но господь им судья.

Вот так англичане двести лет работают с американцами. Ни дня без строчки.

Вообще если сопоставлять Отелло с другими подобными произведениями, то наиболее близок по духу и по сюжету к Отелло вольтеровская «Заира». Сюжет там крутится вокруг турецкого султана и французской наложницы, и как и в Отелло, заканчивается самоубийством «мавра».

В вольтеровской Заире кроется разгадка персонажа Отелло, которую конгениально описал Пушкин в короткой записке: Отелло от природы не ревнив — напротив: он доверчив. То есть Отелло совершил преступление не столько по злому умыслу, сколько по недомыслию (глупости).

Судите сами, единственное достаточно независимое от европейцев государств Османская империя после того, как греки перестали там образовывать правящий класс, стало быстро деградировало и в конце концов сжалась до размеров Анатолии.

Да и зачем, спрашивается, нужно было убивать римских водопроводчиков? Сидели бы на месте да только потешались, а так других сгубили и сами вскоре сгинули.

Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд дома на Пречистенке нужно забить досками, а ходить кругом, вокруг, через чёрный вход?

Только на эти вопросы они нам уже не ответят.